Сборник - «Лимонка» в войну
Чуть более строгие правила в Европейском союзе, но и туда наши молдаване проникают сотнями тысяч через Польшу (река), Македонию (горами) или Словению (тоже горами). О подробностях можете расспросить любого молдаванина на российской стройке.
Граница между Индией и Пакистаном теоретически проблемная. Наш проводник на 3-дневном сафари на верблюдах вблизи пакистанской границы рассказывал, что он регулярно без паспорта переходит в Пакистан, скупает там по дешёвке верблюдов и перепродаёт их в Индии. Видя неподдельный интерес в моих глазах, он предложил и меня провести в Пакистан и обратно за некоторую мзду. Всего два дня пути верхом на верблюде. Я отказался, хотя соблазн, признаюсь, был велик.
Наркотики. Держитесь подальше и от них, и от людей, которые с ними связаны. Можно пересечь границу вместе с контрабандистами, торгующими верблюдами, но не наркотиками.
Фальшивые паспорта. В Западной Европе спрашивайте их в негритянских кварталах, это часто их специализация. Но будьте внимательны, поинтересуйтесь гарантиями и качеством. Мой знакомый заказал в Брюсселе за 900 евро фальшивый греческий паспорт и передал свои фотографии. Паспорта делала в Болгарии тамошняя мафия, и через некоторое время ему действительно его привезли оттуда. Все было исполнено на первый взгляд безукоризненно, на настоящих выкраденных греческих бланках, с печатями. Но когда он показал паспорт знакомому греку, то оказалось, что реквизиты написаны с несколькими грамматическими ошибками – болгары, которые его заполняли, плохо знали греческий язык. При проверке бельгийская полиция (там есть и этнические греки) могла бы легко выявить обман.
Существует немного стран, где власти относительно неподкупны – это некоторые страны Северной Европы, Иран, Сирия. В Индии же, например, если вас схватили на нелегальном пересечении пакистанской границы верхом на верблюде, такса такова: 70–90 долларов рядовому полицейскому и две сотни, если дело поступило на рассмотрение начальнику. Дача взятки за рубежом должностному лицу – специфическое искусство, оно требует соответствующих навыков, должно осуществляться продуманно и без спешки. Взятка должна попасть кому надо, а не вручаться первому попавшемуся типу, который к вам подскочил. В западном Интернете есть полезные советы на этот счёт.
В целом полиция и власти стараются закрывать глаза на мелкие нарушения, совершаемые туристами, рассматривая их как «кур, несущих золотые яйца». Так, у моего знакомого, вылетавшего из Стамбула в Амстердам, при таможенном досмотре багажа турецкие власти обнаружили «террористическую» литературу, изданную подпольной турецкой революционной организацией DHKP-C. Он отделался всего лишь штампом в паспорте о запрете на въезд в Турцию…
Мой личный опыт общения с зарубежными службами безопасности, например турецкой, а также опыт друзей показывает, что по ухваткам, манерам, туповатой глупости и мелочной подозрительности они ничем не отличаются от ФСБ. Никакой восточной специфики там нет и в помине.
Что делать, если вами слишком явно заинтересовалась зарубежная служба госбезопасности и вы подозреваете, что ваше имя внесено в компьютер, а при выезде из страны вам «случайно» устроят тщательный обыск? Как провезти уникальные материалы, которые у вас на руках?
Сканируйте тексты, фотографии в Интернет-кафе и шифруйте на своем ноутбуке программой PGP. То же и с видеоматериалами, но их разбивайте на отдельные сюжеты – большие шифрованные «контейнеры» становятся «хрупкими» из-за сбоя даже одного бита. Все файлы переименуйте в безобидные dll и спрячьте их среди системных файлов своего ноутбука, очистите корзину, включите функцию WIPE для гарантированной очистки свободного пространства диска от плохо удаленных файлов, деинсталлируйте PGP.
Если ситуация стала слишком серьёзной, то лучше покинуть страну через третьеразрядный пограничный пункт, вечером. Там или компьютер будет поломан, или посмотреть его забудут, или таможенник уйдет домой, или вы спокойно и без свидетелей дадите ему взятку. Если вы действительно попали в очень жёсткий переплёт, то попросите помощи у зарубежных товарищей по борьбе в нелегальном пересечении их границы, или поищите платных проводников-контрабандистов – но это может стоить достаточно дорого.
В целом поездка по «проблемному региону» должна тщательно готовиться и продумываться как настоящая военная операция. Никаких эмоций, только холодный, продуманный расчёт. Должна быть группа поддержки в России, которая оперативно принимает информацию (шифруйте e-mail) и может, в случае чего, оказать помощь, переслать деньги и т. п. Если подготовка была проведена тщательно, то можно спуститься в самый ад и благополучно вернуться обратно.
Ruso Turisto, июль 2007
Часть вторая
Почувствовать прохладу оружия
Смерть иуды Джинджича
«Убит премьер-министр Сербии Зоран Джинджич! – забыв про Ирак, с вытаращенными глазами кричит Таня Миткова из телевизора. – В Белграде чрезвычайное положение! Аресты! Введён комендантский час! Прогрессивная общественность скорбит!»
Уф, наконец-то! Камень с души упал. Ещё один иуда отмучился и отправился туда, куда и должен был, в конце концов, отправиться… На СУД… Нет, к счастью, не в Гаагу. Подальше. Жалко? Конечно, всегда жалко иуду. И как же больно смотреть, как ожидает иуда смерти, как горько ходит он по земле, обречённо озираясь по сторонам. Зоран Джинджич – красавец серб, умница, философ. В смысле генофонда он – безусловная гордость Сербии. Поэтому когда я услышал, что Джинджич тяжело ранен, но жив, я сразу понял, что шансов у него никаких. Не могли промахнуться, не могли. Таким, как он, предательства не прощают. Тем более сербы. Дело ведь совсем не в Милошевиче. Милошевича добрая половина сербов на дух не выносила и не выносит. Но вот уже два года вся Сербия, и в этом, поверьте, нет никакого преувеличения, каждый день, не отрываясь, по пять часов пялится во все глаза в телевизор, во время прямых трансляций заседаний Гаагского трибунала, и ловит каждое слово Милошевича. А потом до самого вечера все бурно обсуждают, как Слобе в очередной раз отбрил очкариков в мантиях, во главе со старухой Дель Понте. Это так и называется по-сербски – Дерективна новост.
Милошевич защищается в Гааге сам, без адвокатов. Когда видишь, как ведёт он себя на заседаниях, сколько достоинства, ума и упрямства в этом надменном красивом старике, начинаешь им восхищаться, даже не понимая, о чём он говорит. Порой кажется, что это он судит Гаагский трибунал, а не наоборот. Судьи и прокуроры впадают в отчаяние каждый раз после того, как Милошевич, разгромив в пух и прах показания какого-нибудь очередного свидетеля, начинает задавать три своих вечных вопроса. Почему в Гааге вместо него, Милошевича, судят Сербию и весь сербский народ? По какому праву НАТО бомбила его любимый Белград и уничтожила его страну? И зачем его тайно выкрали из Сербии, когда он добровольно готов был предстать перед любым судом? Судьи ничего не могут ответить Милошевичу, потому что он – стопроцентно прав. Судят, действительно, не Милошевича, а всю Сербию, и это ясно как день; бомбили преступно, поправ все международные законы; и, конечно же, судить его, гражданина своей страны, уже давно не президента, кроме самих сербов не вправе никто. Ему просто выключают микрофон…
Сербы, наверное, казнили бы Милошевича, суди они его сами, во всяком случае, из тюрьмы бы он вышел не скоро. Нет, не за казни боснийцев, албанцев и хорватов, не за обстрелы городов и деревень, не за помощь мятежным сербским анклавам, они наказали бы его за поражение, за то, что он не смог воспользоваться своей властью и защитить, спасти от распада и унижения их Сербию, как обещал. Этого они ему никогда не простят. За это они его свергли.
В Сербии диктатура невозможна по определению. Это страна самодостаточных и очень непокорных людей, эдаких до мозга костей православных чеченов, славянских горцев, да ещё и прямых наследников византийской культуры, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И Милошевич, конечно же, ни в коем случае не был диктатором. Он, нравится это кому-то или нет, был вождём этого древнего, невменяемого, воинственного народа, страшно жестоким и невменяемым вождём. Он служил Сербии и продолжает делать это сейчас в тюрьме. Совершенно очевидно, что его не волнует его собственная жизнь, на самом деле Милошевич очень болен и одной ногой уже в могиле, но он и виду не подаёт. Он серб, и его жизнь принадлежит Сербии и сербству. Сложно понять, что это такое – драться за каждый клочок своей земли, в особенности современному «россиянину». Нет сомнений, 90 процентов сербов действовали бы точно так же, как Милошевич, окажись они на его месте, это задано их ментальностью, их верой, их историческим кодом, если угодно. Для сербов Христос и Сербия, в общем-то, одно понятие. Они не могут по-другому, погибнут все, но всё равно не смогут. Поэтому сейчас, когда судья в Гааге выключает микрофон, Слобо Милошевич снова и снова, каждый божий день становится президентом, отцом для всех сербов, вместе взятых, они вместе с ним, вслед за этим «Попере Црным», повторяют сквозь зубы: «Ебем матерь фашистску!»
